Соседи

Ксения Игнатьевна, неопрятно одетая немолодая женщина, медленно поднималась на седьмой этаж. Увесистые, по две в каждой руке, кошёлки затрудняли и без того нелёгкое восхождение. Зайти в лифт она не решилась, опасаясь встречи с соседями. Снова будут косо смотреть и презрительно отворачиваться.

Ксения Игнатьевна сторонилась людей. После двойного предательства любимого мужа и единственной подруги, внутри у неё будто переключился невидимый тумблер. Щёлк — и приятная миловидная женщина превратилась в угрюмую старуху с цепким взглядом недоверчиво прищуренных глаз.

Отрадой для изболевшейся души оставалась дочка Наденька. Однокомнатную квартиру в центре города Наденька получила по ходатайству прокуратуры, где она служила после окончания университета. Отличница со школы, Наденька мечтала сделать карьеру, всё время посвящая службе. Иногда она знакомила мать со своими коллегами мужчинами, но Ксения Игнатьевна, памятуя о собственном горьком опыте, рассматривала возможных претендентов на руку дочери буквально под микроскопом. Так и сложилось, что голубоглазая, с белокурыми вьющимися волосами, со стройной девичьей фигурой, Наденька к тридцати пяти годам была также, как мать, одинока.

Ксения Игнатьевна в новом доме не захотела иметь никаких знакомств и, поджидая дочь к ужину, коротала дни в одиночестве, изредка выходя в магазин за продуктами. Однажды в соседнем дворе женщина обнаружила брошенную собаку. На шее пуделихи висел медальон с выгравированной ласковой кличкой: Муся. Очевидно, Муся немало настрадалась: бело-серая с жёлтым отливом, давно не стриженная шерсть сбилась в клочья, псина едва держалась на ногах. Ксения Игнатьевна накормила её и привела к себе домой. Вскоре в квартире появились новые домочадцы, по странному стечению обстоятельств такие же пудели: Агнешка, Кроха и Дымок. Забавно было наблюдать, когда Ксения Игнатьевна выводила их на прогулку: все четыре собаки, несмотря на свой преклонный возраст, имели игривый характер и тянули хозяйку в разные стороны, путаясь в поводках. Женщина немного повеселела, ухаживая за питомцами, но собачий век, увы, короток…

Заводить других животных Ксения Игнатьевна не стала, но в ней вдруг проснулся страстный азарт добытчицы. Рано утром пенсионерка выходила «на охоту» и рылась в мусорных контейнерах, извлекая из них что-нибудь полезное. Вот и сегодня ей несказанно повезло! На дне одной из принесённых кошёлок лежала розовая, с перламутровыми пуговками, почти новая кофточка, которая очень подойдёт Наденьке. Кроме кофточки, в сумках находились две почти целые, чуть потрескавшиеся внутри чайные кобальтовые чашечки, почти новые мужские ботинки, слегка испачканная пуховая подушка и много других приятных и нужных вещиц.

Неожиданно Ксении Игнатьевне сделалось дурно, сильно закружилась голова, поплыли тёмные круги перед глазами. Женщина прислонилась к стене, но сознание помутилось, и она стала медленно оседать на пол. Скорая увезла Ксению Игнатьевну в больницу.

Вечером на входной двери подъезда появилось объявление, написанное на тетрадном листе неровным скачущим почерком:

Уважаемые жильцы!

Завтра состоится общее собрание по вопросу антисанитарного состояния квартиры № 34 и выселению Ксении Игнатьевны Кустовой. Явка всех строго обязательна. Это в ваших интересах. В 18 часов все обязаны быть тут!

Председатель домкома

Кашицын С. Б.

«Обязаны быть тут!» Какой неприятный тип, этот Кашицын. Вечно несёт какую-то чушь! Словами так и брызжет, того и гляди утопит в своей слюне. Кто его выбрал, этого Дуремара, тот пусть и ходит на собрания.

Надо же! Всё думаю — кого он мне напоминает, наш самовыдвиженец по борьбе с ЖКХ, Семён Борисович. И величает себя не иначе как Председатель домкома. Определённо — Швондер! Эта страсть к собраниям-заседаниям, отчётам, актам, протоколам, походам в администрацию! Странно, что в советские времена ему не удалось порулить, должно быть, теперь навёрстывает упущенное. Выселить Кустову — пустое! Квартиросъёмщик не она, а дочь — работник прокуратуры. Не по Сеньке шапка!

Как легко деградирует человек! Старуха-то ладно. Сгинет — туда ей и дорога, всё тащит и тащит с помойки, невозможно находиться на площадке. Но Надежда! Уважаемый человек, помощник районного прокурора, подполковник юстиции и вдруг — пасёт коз в деревне! В управлении говорят, пошла на пенсию по инвалидности, что-то с головой. Это в тридцать пять-то лет, на взлёте карьеры!

Ага! Делать мне нечего, каких-то старух выселять! В прошлую пятницу собрание у них — топтались у подъезда, как слоны, — ни проехать, ни пройти, — и сейчас по новой! Совсем осатанели!

Ай да председатель! Старый хитрый лис. Видать, пронюхал, что Надежда больше здесь не живёт и в прокуратуре не работает. Выждал наконец удобный момент! И то верно — жить через стенку с такими соседями — не сахар, весь спектр возможных бедствий к вашим услугам!

На следующий день собрание состоялось. Жильцы решили за свой счёт произвести зачистку «нехорошей» квартиры: вызвали СЭС, оплатили дезобработку и наняли бригаду таджиков-гастарбайтеров, которые два дня выгребали мусор, увязывали его в чёрные пластиковые мешки и сносили с седьмого этажа вниз.

Вскоре у подъезда возникла зловонная куча чудовищных размеров, едва втиснутая в объёмный кузов самосвала.

Ксению Игнатьевну в больнице никто не навещал. Женщина нуждалась в длительном уходе, её подлечили и поместили в хоспис.

9 ноября 2013

          В оформлении страницы использованы работы Нины Баженовой.